HylePress: внутренняя Исландия и грибовидный ужас

Издательство «HylePress» появилось больше года назад. Его идея возникла внутри просветительского проекта «Зимняя философская школа», организаторами которого стали Яна Цырлина и Дмитрий Вяткин. В процессе подготовки проекта они столкнулись с тем, что многие книги для магазина «Пиотровский», в котором Вяткин в то время работал, приходилось заказывать на иностранных сайтах, потому что в России они не переведены и практически не известны.

— Это было такое «слепое пятно» в русском книгоиздании, — вспоминает Яна Цырлина, — Возможно, потому, что этих авторов знали в основном молодые философы или исследователи в смежных с философией областях, эти авторы не были в «тренде». Тогда возникла идея начать переводить эту литературу и внести свой посильный вклад в просвещение.

Первым издательским опытом стала вышедшая прошлым летом книга американского философа Грэма Хармана «Четвероякий объект». Книга, как это принято говорить в рецензиях, имела успех и разошлась по многим российским магазинам, но в жизни молодого издательства наступило затишье. Продолжалось оно ровно год — неделю назад «HylePress» вновь заявило о себе, представив сразу три книги: «Монадологию и социологию» Габриэля Тарда, «Невозможное и совпадение» Йоэля Регева и «Динамику слизи» Бена Вударда. Глава из последней книги под названием «Грибовидный ужас и ползучесть жизни» недавно была опубликована на сайте Syg.ma — советуем ознакомиться с ней, если вдруг вам показалось, что книги «HylePress» предназначены для узкого круга читателей.

Сегодня издательством запланировано пять книжных серий: по экспериментальному материализму, объектно-ориентированной мысли, исследованию ужаса, философии Жиля Делёза и неомонадологии. Даже не разбираясь в философских терминах, легко заметить, что эти тематические линии мало связаны между собой. По словам издателей, связующее звено между ними есть. Это звено — так называемый «спекулятивный поворот», объединяющий различные теоретические попытки получения доступа к не-человеческому в обход посткантианских установок в современной философии.

— Но это всё общие слова, — тут же признаётся Дмитрий Вяткин, — В действительности политика издательства формируется хаотично и спонтанно, одна книга «вытягивает» другую книгу, о которой мы не подозревали, автор — автора, тема — тему. Или кто-то просто может предложить что-то к изданию, и мы согласимся с этим. И так во всём.

Например, на название серии «Исследование ужаса» издателей натолкнула одноимённая работа обэриута Леонида Липавского, в которой теоретическое рассмотрение ужаса поразительным образом перекликается с тем, как к этой теме подходят современные философы. То есть речь идёт про давно существующую тенденцию, которая после 30-х годов как бы дремала, пока не пробудилась в 2000-х. Ужас как философская категория вообще имеет особое значение для основателей издательства — эта тема не раз фигурировала в их более ранних просветительских проектах. Даже логотипы «HylePress» — что предыдущий, что обновлённый, — явно созданы под влиянием образов из пантеона «Иных богов» Говарда Лавкрафта. Но акцентироваться на этой теме в издательстве пока не хотят — советуют дождаться Хэллоуина, в канун которого, очевидно, планируют каким-то образом вывести её на новый виток.

В целом, политика «HylePress» во многом состоит из случайностей и совпадений — а такой подход не предполагает наличие внятной миссии. Вместо неё существует круг проблем, которые издательство пытается более или менее успешно решать. Возможно, со временем эти проблемы вместе с их решениями и сложатся в узор, который можно будет назвать миссией. Впрочем, издатели явно скромничают: без осознания просветительской миссии их деятельность вряд ли была бы возможна.

— Когда я была на выступлении Грэма Хармана на Винзаводе, — вспоминает Яна Цырлина, — я увидела, что его пришли послушать (и подписать книгу) художники, философы, музыканты, редакторы журналов, студенты, интеллектуалы. То есть, казалось бы, довольно узконаправленная концепция, которую разрабатывает Харман, вдруг стала интересной для совершенно разных людей. Так что мы, в некотором смысле, участвуем в популяризации этих идей и перевода философского знания в другие сферы.

Отвечая на вопрос о том, кого в таком случае можно считать целевой аудиторией «HylePress», Дмитрий Вяткин ссылается на свой пятилетний опыт работы в магазине «Пиотровский». Тот, как ни парадоксально, научил его сознательно «не видеть» целевую аудиторию, поскольку она всегда оказывается сложнее любых представлений о ней.

В определённом смысле независимые книжные магазины и издательства сами производят целевую аудиторию, что составляет важную часть их работы. Поэтому, как подчёркивают основатели «HylePress», степень известности той или иной книги российскому читателю ни в коем случае не должна влиять на факт её издания. В противном случае это приведёт к герметизации гуманитарного пространства, схлопыванию знания в само себя. А тогда перестаёт быть интересным даже то, что когда-то интересовало.

Именно чистый интерес и стал причиной того, что «HylePress» вообще появилось и существует. Назвать издательство «коммерческим проектом» пока что трудно. Сегодня оно держится на энтузиазме. То есть буквально: на личные (и частично заёмные) средства издателей. Когда «HylePress» только появилось, такая ситуация была даже нормальной, потому что речь шла о маленьких суммах. К тому же его создатели справедливо решили, что нужно проверить свои силы и выпустить хотя бы несколько книг, прежде чем проводить краудфандинговые кампании, обращаться в посольства с их программами переводов или подавать заявки на гранты. Но сейчас издательство пришло-таки к необходимости поиска и привлечения дополнительных средств: после прохождения теста на состоятельность план по выпуску переводных книг увеличился сразу до десяти-пятнадцати «премьер» в год.

— Конечно, мы будем искать дополнительное финансирование, чтобы просто иметь возможность работать больше и лучше, — обещает Яна Цырлина, — но мы далеки от того, чтобы создавать «книжную империю» или что-то подобное. Наверное, наша миссия на сегодня заключается в том, чтобы показать, что можно, находясь в Перми (или в каком-то другом провинциальном городе), издавать актуальную литературу. Главное — начать.

— Точнее было бы сказать, — добавляет Дмитрий Вяткин, — что издательство для нас — «дело», «ремесло» или даже «искусство». Разумеется, прибыль от издания книг, как и привлечение средств со стороны, имеет для нас значение, поскольку вне этого невозможно сколько-нибудь осмысленное формирование издательской политики, предполагающей расширение и экспансию, а не замыкание в отведённых границах. Но, строго говоря, прибыль имеет значение только «в конечном счёте», тогда как есть ещё много определяющих факторов: что мы издаём, как мы издаём, с кем мы издаём и так далее.

В паблике «HylePress» можно найти упоминание о том, что оно работает в соответствии с некой «исландской моделью книгоиздания». Никакая «исландская модель» при этом не гуглится, так как её попросту не существует — это такая локальная шутка, подразумевающая отсутствие чётких «должностных инструкций» в издательстве, в котором два человека выполняют практически все функции сразу. Правда, у этой шутки есть и ещё один аспект — метафизический. По версии основателей HylePress, в измерение русской истории «зашита» некая «внутренняя Исландия»: «Как показала вся околофутбольная ситуация и сопутствующее ей обсуждение исландского политического устройства (мэр — комик-анархист, экономический взлёт в течение нескольких лет, реальное самоуправление и т. д.), эта страна выражает неизбывную тоску и утопический горизонт русского человека, который всегда мечтал жить „при чём-то эдаком“».

Где-то между этими двумя трактовками шутки и находится пресловутая «исландская модель», придерживаясь которой, «HylePress» умудряется успешно работать и вынашивать планы по поводу новых проектов. Ближайшие из них, кстати, должны увидеть свет уже этой осенью.