«Вам бы понравилось, если бы перед вами упал мешок с мёртвыми кошками?»

Фото: Иван Козлов

На прошлой неделе в Перми появилось движение с говорящим названием «Антидогхантер», призванное бороться с жестокими убийствами собак и других животных. Мы встретились с его лидером и создателем Семёном Филипповским — сорокавосьмилетним мужчиной, который отслужил в армии и сегодня занимается мелким бизнесом. Правда, часть заведения ему пришлось временно закрыть. Тем не менее за время нашего разговора в помещение зашло несколько человек — посетитель, который молча начал курить прямо в офисе, и пожилая женщина, про которую вскоре выяснилось, что она сбежала с Банной Горы. Её посадили у входа — ждать прибытия медиков. Семён посмеивался — было видно, что к такому антуражу он относится с изрядной долей иронии. Чего нельзя было сказать о теме нашего разговора — о способах помощи бездомным собакам, многие из которых Семён намерен воплотить в жизнь, и вопиющих случаях садизма, с которыми ему приходится ежедневно сталкиваться.

Кто вы и чем вы занимаетесь, помимо вашей общественной деятельности?

— Я занимаюсь собаками с девяностых годов. Но я не отношусь к категории «зоошиз». А то есть бабки, у которых по сто кошек и которые носятся по городу и кричат: «Долой догхантеров». В девяностые годы у меня был в Уфе свой клуб, который назывался «Нибелунг», там было шестьсот человек. Мы там занимались бойцовыми собаками. Потом была армия, и так далее, и тому подобное. Жена у меня была ветврачом. Я уже старый, если что, мне сорок восемь лет. Хорошо сохранился. Потом так получилось, что я оказался в Перми.

Ну, а сейчас вас что связывает с животными?

— Сейчас у меня дома трое домашних животных. Маленькая слепая собака, от которой отказались и хотели усыпить. Бойцовая собака, у которой погиб хозяин. И кошка, у которой садисты отрезали уши и хвост. Последнее случилось буквально три месяца назад на Молодёжке.

Они у вас на передержке или живут постоянно?

— У меня до этого были слепые собаки, которых должны были усыпить в приюте. Мы их пристраивали. Нормальная собака, три года, только слепая. Благодаря этой теме мы и познакомились с некоторыми волонтёрами и стали плотно заниматься собаками — лечить, выхаживать. Например, щенки заболевают в приюте, а лечить их некому. Я забираю их к себе, у меня есть для этого помещение, мы ставим им катетер. Вот у меня тут сидит одноглазый щенок, забранный у садиста. Месяц он сидел с больным глазом на цепи.

А само движение антидогхантеров вы в какой момент создали?

— Короче, всё это вышло как-то спонтанно. Просто я люблю животных. А вышло так, что я влез во всё это и узнал многое изнутри. Что представляют собой организации по регулированию численности собак, как там делают деньги, как снимают директоров, как делают фальшивые накладные. Плюс я узнал о том, как пьяные охранники в приюте стреляли в щенков просто так. Так вышло, что мы начали общаться с волонтёрами и ходить в приют, и вся эта грязь стала у меня в голове прокручиваться. К тому же параллельно я начал сталкиваться со случаями, которые происходят у нас в городе: там убили, тут скальп сняли. Мне принесли собаку, которую выкинули с четвёртого этажа. Собаке тринадцать лет. Люди просто пришли в приют, который был закрыт, кинули собаку охраннику и сказали: «Положите её в клетку, пусть сдохнет». Мы повезли её в клинику, всё оплатили. У неё оказался компрессионный перелом с возможным воспалением внутренних органов, нам сказали, что её лучше не мучить. И собаку усыпили. Пока врачи возились, я навёл шороху в интернете, нашёл хозяина собаки в другом городе. Выяснилось, что собаку выкинули его родственники по пьяни. Он плакал в телефон, оплатил все расходы. Он с этой собакой вырос. Я ему говорю: «Будем писать заявление?». Он говорит: «Сам разберусь».

До этого у нас на Молодёжке кошке отрезали хвост, отрезали уши, сломали ногу. Её лечили волонтёры, и сейчас она у меня живёт. Мы подозреваем малолеток. Там, где мы её нашли, есть клиника, куда периодически приходят малолетки и спрашивают: «А что будет, если живот вскрыть кошке, то отрезать, это отрезать?».

То есть, помимо помощи конкретным животным, вы ещё и собственные расследования проводите?

— Естественно. Главная проблема в том, что люди не знают, что делать в таких ситуациях. Зимой на Гайве подожгли стаффордширского терьера. Всё бы обошлось, если бы люди, которые это видели, знали, куда следует позвонить. И в случае со щенком, с которого сняли скальп, отрезали уши — там тоже никто ничего не знал. Кстати, одного из тех, кто это делал, его собутыльник потом нашёл мёртвым через какое-то время, его убили просто.

А вообще какие-то долгосрочные планы действий есть у вашей организации?

— Во всех наших крупных районных центрах — в Краснокамске, в Кунгуре — есть зоозащитники. Нужно объединиться и действовать грамотно — чтобы они выезжали на такие случаи, фиксировали всё документально. Сейчас у каждого есть телефон с камерой, ничего сложного. Выехал, снял, поискал свидетелей, записал адреса. И что-то надо делать с животным. Мы собираемся организовать мобильную группу, которая бы выезжала и собирала собак, сбитых на дорогах. Конечно, на это нужны деньги, ведь собак потом надо лечить на что-то. Под машины попадает очень много домашних собак. Животное корчится, его можно спасти, а люди просто уезжают. Люди недостаточно информированы и не понимают, как себя вести. В Александрове вот что случилось? Адрес есть — если милиция ничего не сделает... Там тинейджер, лет двадцати, замучил щенка, а второй стоял и пил пиво. Есть свидетели. Думаю, милиция сработает, а если нет, то придётся выезжать и разбираться.

Так ведь, в принципе, очень мало дел такого рода доходят до суда и ещё меньше заканчиваются обвинениями.

— По закону РФ, для любого дела нужны доказательства. А таких случаев минимум — или нет доказательств, или люди боятся. Вот ты стал свидетелем того, что твой сосед забил кота, — пойдёшь на него писать?

Ну, стоило бы.

— Вот надо объяснить людям, что, во-первых, не надо бояться, а во-вторых, это просто нечеловечно. Мы столкнулись ещё с одной проблемой. На телефон горячей линии стали звонить просто неадекватные люди, скорее всего, просто из интернета. Дня два назад звонит мужик, говорит: «Я догхантер, тут собаки, приезжайте, или я их убью». Понятно, что он неадекватен. Через час звонит и говорит: «На Юрше на площадке выгуливают собак, если вы не уберёте их, я раскидаю отраву». Через три часа звонит опять: «Я ветврач, хочу с вами работать». Потом люди начали писать в интернете: нафига вы нужны, что мы будем аплодировать догхантерам. Я ответил им, что проблему бродячих собак решает муниципальный приют и управление экологии Пермского края. А мы тоже признаём эту проблему, но считаем, что не нужно убивать этих собак, тем более так, как догхантеры. К тому же очень мало случаев, когда собаку изуродовали за то, что она набросилась на кого-то. Все последние случаи истязаний связаны с беззащитными и мирными собаками.

Семён Филипповский Фото: vk.com

Да, я читал в соцсетях обсуждения новости про появление вашей организации, треды по 200-300 комментариев.

— У них нет какой-то гражданской позиции, им как будто «фас» кто-то сказал. Сплошная блевотина и оскорбления. Они мне ещё Америку в пример приводят. А почему приводят? Есть две системы регулирования численности собак — азиатская и европейская. Азиатская практикуется у нас. Это система «отлов — стерилизация — выпуск». Собак не контролируют, просто выпускают обратно. Но есть же собаки, которые не социализированы. Как с ними быть? Европейская система мне нравится больше. Там штрафуют заводчиков за внеплановые вязки. Такое явление вообще есть только в России — в других странах, если у тебя есть породистая собака, которую положено вязать дважды в год, ты столько её и вяжешь. В России вяжут столько, сколько заблагорассудится, и деньги в карман кладут. А собаки потом вырастают, никуда не годятся, и их просто выкидывают. Так раньше с бойцовыми было. Когда был бум на бойцовых собак, их плодили в диких количествах без родословной, не умели правильно воспитывать. За границей заводчиков штрафуют, люди платят большие налоги за каждого щенка, вкатывают огромные штрафы тем, кто выбрасывает собак. Там это легко сделать, потому что собаки чипированы.

Справедливости ради, в России европейскую систему и нереально ввести.

— У нас реально сделать смесь этих систем. Отлов и стерилизация, но стерилизация под ответственность. А если собака не социализирована, то её не стоит и стерилизовать. В муниципальном приюте сидит 400 собак, и из них половина не социализирована. Их стерилизуют и собираются выпускать. А теперь представь: собака пять лет сидела в приюте. Щас её отвезут куда-то в Лобаново и выпустят. Что она там будет делать? Умрёт с голоду?

У вас вообще очень непростые отношения с муниципальным приютом, похоже.

— У нас есть неоспоримое доказательство их нечистоты, с которым мы пойдём в прокуратуру. Есть положение о транспортных средствах, оно говорит о том, какой транспорт должны покупать приюты для перевозки собак. То есть машина должна быть тёплой, вентилируемой, проходимой. И ни в коем случае не прицеп. Что делают наши товарищи из приюта под крышеванием, как мне сказали, больших чиновников из администрации и думы? Покупают два «Рено Дастер». Беленькие такие красавцы. И два прицепа. Прямое нарушение положения. Мы вообще собрались идти к коммунистам и просить помощи у них, потому что приют крышуют в «Единой России».

И на что вы рассчитываете?

— Если мы пойдём к коммунистам и пообещаем им голоса, наши соратники будут голосовать только в том случае, если увидят перемены. Просто так голосовать они не будут. Я сказал одному их представителю: как минимум 10 тыс. человек из зоозащитных групп проголосуют за вас, если вы что-то сделаете. В первую очередь с отловом. Чтобы не было стай. Вот стоит два «Дастера». Простаивают. Без номеров, симпатюшные. Газели подходящие можно купить на 400 тыс. дешевле. Ну, приют — это отдельная сложная тема, которой занимаются отдельные люди. У нас всё просто. Мы появились для того, чтобы аккумулировать информацию. Мы хотим просто помочь полиции.

А каким образом вы её будете аккумулировать?

— Пока это группа «Вконтакте». Есть и телефон горячей линии: 8-982-491-20-79. Факт в том, что резонанс очень велик. Если вас начали обсуждать, то вы попали в точку. Если эту проблему никто не поднимет, так и будут со щенков скальпы снимать. Одно дело, если кто-то пострелял, убил собаку из дикой стаи. Но скальп у щенка...

Почему к вам на этой неделе было приковано такое внимание журналистов? Разве антидогхантер — это ваше ноу-хау?

— Да. Антидогхантеры, может, где-то и есть, но в Пермском крае нет.

Движения с аналогичным названием существуют по всему миру, но чаще всего имеют политический подтекст

По вашему названию и правда можно подумать, что вы занимаетесь только войной с конкретной группировкой, а не общественно полезной деятельностью, хотя на деле это не так.

— Воевать с ними... Понимаешь, если у них патология, мы их не перевоспитаем. Их можно только наказать по закону. Убивать? Убивать... Ну, мне кажется, что вот этого человека, который скальп снял... Которого убили. Мне кажется, его из-за этого щенка и заколбасили. Только заколбасили свои же. Бомжи, между прочим, любят собак. Я сколько раз видел: сидит бомж, берёт эту булку и делит пополам. Мы жили на Куйбышева, и у нас были гаражи недалеко, там жила компания бомжей. И за ними ходила стайка собак. Сколько раз видел: баба сядет, разложит еду, колбасу отрезает, с собакой делится. Так что, ну, как тебе сказать. С одной стороны, охота было бы. Я вообще не против был бы утопить кого-то из садистов. Но, даже если мы одного из них вылавливаем, раздеваем догола, заставляем его на камеру сказать «Я убийца» и пускаем голым по городу, нас за это могут привлечь. Это считается насилием. Хотя, думаю, много не дадут. Так что, если будет такая возможность, мы так и сделаем.

Главное — не сколько дадут, главное — обвинительный приговор.

— Да пускай обвинят. Тут пять тысяч человек придёт к зданию суда. Они охренеют судить. Я это движение так и подразумевал, как работают эти в Москве, которые против наркотиков. Зелёнкой мажут мелкого дилера, а потом под камеру заставляют отвечать на вопросы. Что-то я не помню, чтоб их сажали. Так что у меня была сперва такая задумка. Если ты будешь знать, что твой сосед садист, ты уже и относиться будешь по-другому к нему. И все люди тоже.

Что сегодня представляют собой ваши враги-догхантеры? Это скорее разрозненные городские активисты или какая-то организация?

— Это организованная структура. По сути, это движение возникло в девяностые. Это люди, которые на психозе зарабатывали себе какие-то преференции. Не думаю, что они боролись за чистоту улиц, хотя именно так они и оправдываются. Но если вы хотите этого — боритесь со стаями. Соберите их в кучу и привезите к мэру в кабинет. Рассадите там их в клетках. Убивать-то зачем. Опять же, догхантеры делятся на системных и периодичных. Вторая группа — это люди с ненормальной психикой, которых, может, в детстве унижали и которые пытаются выместить свою жестокость. Такой может убить собаку и забыть об этом навсегда. А есть системные. У меня есть эта статья на странице. Там конкретно написано, откуда это пошло. И что это помогало дестабилизации даже в девяностые. Когда в девяностые был шухер после Горбачёва и Ельцина, догхантеры как раз фигурировали в тех слоях, что были наиболее близки к силовым методам. На Украине, например, они сейчас рука об руку с фашистами. Я смотрел их группы. Идеология-то у них похожая. У одних москали хреновые, другие собак бездомных хотят убить. Тем более, их общая черта — шизоидный тип личности. Истерят всё время. Мне пишет одна баба: «У меня собака ребёнка покусала, кого вы защищаете?». Я говорю: я сочувствую вашему горю. Но я защищаю общество от садистов. Вам бы, говорю, понравилось, если бы ваш ребёнок отдыхал в детском санатории, а ему перед мордой упал бы мешок с мёртвыми расчленёнными кошками?

Господи, это ещё о чём?

— Тут недалеко, в Курье, детский пульмонологический санаторий. С конца апреля им начали кидать из-за забора кошек в мешках. Санаторий называется «Малыш». В последний раз кинули семнадцать кошек. Расчленённых. Отрезанные головы, лапы. Проткнуты проволокой металлической. В последний раз кинули одну живую кошку. Благодаря собакам, которые стали орать и рвать этот мешок, эту кошку увидели и спасли. Притом все кошки домашние, там же частный сектор. Сначала сотрудники санатория просто кидали их обратно за забор, потом жарко стало, и их пришлось закопать. Жители ходили два месяца по ментам, искали своих животных: в частном секторе кошки — это же члены семьи, пусть они и живут вне дома, а в сенях где-нибудь, — менты сказали: «Поймайте их сами». Всё это осталось безнаказанным, садисты сейчас пока затихли — последние 10 дней не было этого всего. Опять же — в санатории не знали, что надо делать. Не документировали, не снимали видео. А сейчас где найти доказательства? А ведь можно было раздуть невероятный скандал. А сейчас кошки похоронены, доказательств нет. В этой же Курье в прошлом году подвешивали на деревьях хозяйских собак. Местные жители нашли, кто подвешивал, сломали пару челюстей, и вешать собак перестали.