«Чувак, ты что там, Иисусом заделался?»

Несмотря на то что Иисус Христос, одеяния которого примерил на себя Новиков, — максимально яркий и в чём-то однозначный образ, пермская художественная среда отреагировала на произошедшее по-разному. Свою роль здесь сыграло и то, что поначалу объяснения автора были довольно невнятными. Чтобы понять, что же всё-таки произошло, мы опросили очевидцев, художников, критиков и искусствоведов. Для чистоты эксперимента и для того, чтобы самодостаточные высказывания не превращались в полемику, мы предложили им обсуждать акцию в том виде, в каком она была явлена пермякам в СМИ, а самого художника попросили о комментарии в последнюю очередь — и, как выяснилось, всё сделали правильно.

Михаил Сурков, арт-менеджер, создатель проекта PermOne

— Это такой рефлексивный концептуализм. Скажем, какое-то время назад один художник выложил на «Авито» свою картинку с надписью «Х*Й», удостоился комментария известных художников — Дмитрия Врубеля, Юрия Альберта. Продавал её за 500 рублей. Я эту картинку даже купил. Или Елена Рэмбо — она закрывала чёрным квадратиком половой орган на статуе Давида, когда та стояла у нас в Перми перед выставкой «Ожившие полотна». В Перми акция прошла не очень заметно, зато потом в Питере другие художники закрыли статую кепкой, и это уже вызвало резонанс. Всё это рефлексивный концептуализм. Ну, и этот парень из этой же серии. Он делает работу, но при этом вряд ли ориентируется, скажем, на Олега Мавроматти, который прибил себя к распятию перед Храмом Христа Спасителя и вырезал на груди надпись «Я не сын бога», из-за чего потом уехал из страны. Скорее, Новиков просто-напросто ориентируется на медийный фон и на Петра Павленского. Точнее, реагирует на медийный фон, не обращаясь при этом к искусству как таковому.

Кстати, очень любопытно, что этот художник, хотя его акция длилась недолго и у неё было немного свидетелей, всё же обрёл как минимум одного профессионального зрителя. Совершенно случайно, просто проезжая мимо, её увидел Саша Шабуров — очень крутой российский художник и специалист в области перфоманса. Совпадение из разряда невероятных.

Александр Шабуров, художник, участник арт-группы «Синие носы»

— Я приехал в Пермь курировать выставку в Музее современного искусства PERMM. Для этого обошёл множество пермских художников. И вот, значит, едем мы с художником Максом Титовым (автором известных картин — на одной скинхеды бьются с кавказцами на Манежной площади, на другой Гельман целуется с Мильграмом), и он мне говорит: «Смотри, это что же такое?». А там на обочине дороги стоит Иисус. На самом деле никаких рефлексий по этому поводу у меня не было. Это выглядело как чудо. Знаешь, есть куча работ художников, в которых Иисус помещён в современные города. А тут я увидел это воочию. И почувствовал себя религиозным подвижником, которому явилось такое чудо. А учитывая, что я не религиозный человек, атеист, для меня это был чудом вдвойне.

Рядом с Иисусом была машина полиции. Мы вглядывались, и нам было непонятно, что это — художник, или какой-то религиозный подвижник, или ещё кто-то. Пока мы думали, появилась вторая полицейская машина, а мы уехали.

Причём Макс Титов, когда ехал назад, позвонил мне и сообщил, что видел ещё одного удивительного человека. Сказал, что человек стоял на обочине с плакатом «Иона-2016». Я не удивлюсь, если Макс ошибся, и там было написано не «Иона», а какое-нибудь «ИНН», но мы в тот день уже были настроены на религиозные чудеса.

Конечно, нужно как можно больше парадоксальных акций. Мы ещё, когда ехали, подумали, что самые большие проблемы не у Христа, а у полиции. Понятно, что им позвонил какой-то пенсионер, нажаловался, им нужно было отреагировать. Вот они приехали — и что делать? Уж наверняка они проверили — берёт ли он деньги за ношение креста? Если бы он брал — затребовали бы лицензию! Но он не брал, как выяснилось. Тогда дальше — выборы на носу. Оглядели крест — нет ли там агитации за ЛДПР? А то можно было бы прикопаться, ведь Центризбирком запретил использовать в агитации подобные штуки. Но про ЛДПР тоже ничего не нашлось. Раз это художник — должны были начать искать смысл. Спросить его: «Вы за Путина или против Путина? За „Единую Россию“ или против?» Если бы Иисус сказал, что он против «Единой России», тогда можно было какой-нибудь экстремизм пришить. Но Иисус всё ответил как надо, и им ничего не оставалось, кроме как сказать: «Верной дорогой идёте, товарищ Иисус Христос, давайте мы вас до дому довезём».

Дмитрий Константинович, теоретик культуры, преподаватель ПГГПУ

— Из материалов в СМИ мало что понятно. Одни сразу объявляют Илью Новикова художником, другие встревоженно говорят о задержании не простого художника, а самого настоящего акциониста, третьи называют его студентом режиссёрского факультета ВГИКа на каникулах, подсказывая читателям доступное объяснение произошедшего. По сообщениям тех же СМИ, сам Илья то называет свои действия искусством, то нет. Я, к сожалению, никогда раньше не слышал об Илье Новикове, о его фильмах, текстах, акциях или иных художественных опытах, что, конечно, не повод раз и навсегда дисквалифицировать его как современного художника. Но сама акция, если всё же причислять её к художественным жестам, выглядит не особенно продуманной. Прекраснодушный комментарий о неизменности жестокой человеческой природы и правдивости библейской истории из уст самого Ильи вряд ли добавляет событию осмысленности, а также социальной или художественной значимости.

Из последних событий российского акционизма, которые кажутся мне более важными, я мог бы выделить акцию московской художницы Катрин Ненашевой, которая в течение 21 дня носила в общественных местах привязанную к спине кровать и публично испытывала на себе наказания, которым подвергают воспитанников детских домов. Катрин, казалось бы, тоже добровольно взваливает на плечи крест, но такая акция не выглядит «божественным косплеем». Она говорит не об абстрактной человеческой природе и не о христовом подвиге, а о реальной практике укоренённого в системе насилия по отношению к социально исключённым, уязвимым детям, «заботу» о которых взяло на себя государство.

Вообще, для православия, насколько я могу судить, не характерно «разыгрывание» Страстей Христовых, в отличие от католицизма, но тут я не специалист, поэтому не буду комментировать.

Я не могу дать оценку легитимности действий правоохранительных органов, задержавших Илью Новикова для «профилактической беседы» и изъявших у него крест. Надеюсь только, что это задержание не станет поводом для судебного разбирательства и не повлечёт для Ильи каких-либо серьёзных последствий. Хотелось бы пожелать молодому художнику, чтобы эта акция не осталась курьёзом в истории пермского акционизма, а стала первым, пусть и неуверенным, шагом на большом творческом пути.

Анна Суворова, кандидат искусствоведения, ведущий научный сотрудник PERMM

— Акция, как и любое художественное высказывание, подразумевает наличие отправляемого сообщения — идеи, которую художник закладывает, и получателя этого сообщения — грубо говоря, зрителя.

Художник, простраивая акцию, придумывая персонажного героя (в данном случае это отсылка к Иисусу Христу), протокол акции, выбирая место и время, контекст, подразумевает, кто и как должны «прочитать» эту акцию. Собственно персонажный герой, его атрибуты и действия таковы, что любой человек, включённый в контекст европейской культуры, его распознает, т. е. автор вроде бы обращается к массовому зрителю. Но вот понять, что именно это действие — несение чего-то, похожего на крест, человеком в белых одеждах — имеет характер арт-высказывания, может только подготовленный зритель, имеющий представление о контексте современного искусства. Собственно, поэтому многие уже классические акции были показаны в музеях или других арт-пространствах. Например, знаменитая акция Олега Кулика «Reservoir Dog» была организована рядом с цюрихским Кунстхаузом, а не в Марьиной Роще.

Елена Рэмбо, художник

— Ко мне в обед приезжали с телеканала «Ветта» и брали комментарий по поводу акции — они мне о ней и рассказали подробно. Если это была действительно акция, то, по классическим правилам московских концептуалистов, акция должна документироваться. Должна быть видео- и фотодокументация. Когда я стала гуглить инфу об этой акции, я увидела только редкие фото и рассказы очевидцев. Мне потом объяснили, что этот человек — не художник, а обычный пермяк, который долго обдумывал эту идею и в конце концов решился. Ну, мои ощущения от этого немного странные. Но, конечно, я за любое самовыражение.

Я просто не вполне понимаю, к чему привязана акция. Мы знаем, что есть человек, который в образе Иисуса прошёл по одной из главных улиц. Но мы не знаем посыла. Либо это связано с определённой политической ситуацией в городе или в стране, либо с какими-то его внутренними переживаниями. Сам он говорит, что смысла в этом нет. Но как может отсутствовать смысл в факте того, что ты облачился в одеяния Иисуса Христа, самого узнаваемого человека в истории, и идёшь в нём? Если ты делаешь такой жест. Это по определению не может быть бессмысленно.

Мне, конечно, стало очень любопытно. Я даже первым дело написала Илье «ВКонтакте»: «Чувак, ты что там, Иисусом заделался? Мне тут рассказывают про тебя и спрашивают». По моему первому впечатлению, это было какой-то внутренней шуткой с его стороны.

Илья Новиков, «Иисус Христос»

— «Художником» и «Христом» меня нарекли в СМИ, а в их работу, как бы я ни относился к тому, как она делается, я не влезаю. Я называю происшедшее не столько художественной акцией, сколько ситуацией искусства, предлогом для проецирования на мои действия общественной позиции. Сам же я не преследовал никакой особой цели, кроме движения по городу.

Это был первый подобный опыт, раньше я действительно «художественно выражался» в разных формах — от граффити до поэзии. В этой моей, будем говорить, акции я также намеренно не просил никого фиксировать происходящее, не афишировал свои намерения. Вообще, я стараюсь максимально просто объяснять, что же произошло. В ситуации искусства, которую я создал, истинными художниками стали в соавторстве общество и государство. Именно реакция и запреты спровоцировали тот самый хайп вокруг ситуации, люди стали искать глубокие смыслы там, где их нет, кто-то стал усматривать здесь провокацию или намерение оскорбить чьи-то чувства.

Повторюсь, потому что ни в одной публикации толком не выделен этот принципиальный момент, о котором я каждый раз настоятельно прошу упомянуть: злого умысла, целей провокации и оскорбления у меня не было и нет. А оскорбиться можно очень многими вещами в мире, выйдемте на улицу, возможно, при должной жертвополагательной сноровке, оскорбиться, к примеру, архитектурой спальных районов или дорожными ямами. «Оскорбиться» на то и «-ся», что использует возвратную частицу, это значит, что действие предпринимается относительно себя самого самим собой. А кто я такой, чтобы запрещать людям так с собой поступать?

Как видишь, акция-неакция сводится к простому движению по городу в тряпье с деревяшкой на спине. Концепт состоял в отказе от дополнительных смыслов и вообще любого проявления автора. В течение этих двух месяцев я постарался изучить подводные камни в правовом поле, чтобы знать, какие могут быть ко мне вопросы. Мои действия предполагали все возможные реакции: от паники, желания меня избить и убить, задержания и обвинения по уголовной статье до принятия или даже безразличия. Любой из вариантов стал бы краской на том холсте, который предоставила ситуация искусства. Как показала практика, краски были разные, но коричневой оказалось больше.

Люди, немного знакомые с современными (и не очень) процессами в искусстве, могут вспомнить о бессюжетном кино или экспонатах без аннотации в музеях, где автор отказывается от того, чтобы быть автором. Но зритель «старой закалки» уверенно ищет глубокий смысл, растрачивая драгоценные силы зазря. Хочу лишь заметить, что в моём концепте «акция» как именно процесс искусства началась не в момент моего переодевания, а с первой реакции на меня. И, соответственно, пока мы с вами будем обсуждать то, что мы обсуждаем, акция будет продолжаться. Браво, господа художники!