«Чувак, ты что там, Иисусом заделался?»

Во вторник студент Илья Новиков попал во многие местные и даже федеральные СМИ с громкой акцией: в образе Иисуса Христа и с массивным деревянным крестом за плечами он прошёл несколько кварталов по центру города, после чего был задержан полицией для «разъяснительной беседы». С момента акции прошло уже несколько дней, она перестала быть новостным поводом, а опасность преследования со стороны властей для Ильи, похоже, миновала (хотя крест полицейские ему так и не вернули). А значит, самое время поговорить об акции вне актуальной повестки и взглянуть на неё с позиций художественной критики.
Несмотря на то что Иисус Христос, одеяния которого примерил на себя Новиков,

Михаил Сурков, арт-менеджер, создатель проекта PermOne
Кстати, очень любопытно, что этот художник, хотя его акция длилась недолго и у неё было немного свидетелей, всё же обрёл как минимум одного профессионального зрителя. Совершенно случайно, просто проезжая мимо, её увидел Саша Шабуров

Александр Шабуров, художник, участник арт-группы «Синие носы»
Рядом с Иисусом была машина полиции. Мы вглядывались, и нам было непонятно, что это
Причём Макс Титов, когда ехал назад, позвонил мне и сообщил, что видел ещё одного удивительного человека. Сказал, что человек стоял на обочине с плакатом «Иона-2016». Я не удивлюсь, если Макс ошибся, и там было написано не «Иона», а какое-нибудь «ИНН», но мы в тот день уже были настроены на религиозные чудеса.
Конечно, нужно как можно больше парадоксальных акций. Мы ещё, когда ехали, подумали, что самые большие проблемы не у Христа, а у полиции. Понятно, что им позвонил какой-то пенсионер, нажаловался, им нужно было отреагировать. Вот они приехали

Дмитрий Константинович, теоретик культуры, преподаватель ПГГПУ
Из последних событий российского акционизма, которые кажутся мне более важными, я мог бы выделить акцию московской художницы Катрин Ненашевой, которая в течение 21 дня носила в общественных местах привязанную к спине кровать и публично испытывала на себе наказания, которым подвергают воспитанников детских домов. Катрин, казалось бы, тоже добровольно взваливает на плечи крест, но такая акция не выглядит «божественным косплеем». Она говорит не об абстрактной человеческой природе и не о христовом подвиге, а о реальной практике укоренённого в системе насилия по отношению к социально исключённым, уязвимым детям, «заботу» о которых взяло на себя государство.
Вообще, для православия, насколько я могу судить, не характерно «разыгрывание» Страстей Христовых, в отличие от католицизма, но тут я не специалист, поэтому не буду комментировать.
Я не могу дать оценку легитимности действий правоохранительных органов, задержавших Илью Новикова для «профилактической беседы» и изъявших у него крест. Надеюсь только, что это задержание не станет поводом для судебного разбирательства и не повлечёт для Ильи каких-либо серьёзных последствий. Хотелось бы пожелать молодому художнику, чтобы эта акция не осталась курьёзом в истории пермского акционизма, а стала первым, пусть и неуверенным, шагом на большом творческом пути.

Анна Суворова, кандидат искусствоведения, ведущий научный сотрудник PERMM
Художник, простраивая акцию, придумывая персонажного героя (в данном случае это отсылка к Иисусу Христу), протокол акции, выбирая место и время, контекст, подразумевает, кто и как должны «прочитать» эту акцию. Собственно персонажный герой, его атрибуты и действия таковы, что любой человек, включённый в контекст европейской культуры, его распознает, т. е. автор вроде бы обращается к массовому зрителю. Но вот понять, что именно это действие

Елена Рэмбо, художник
Я просто не вполне понимаю, к чему привязана акция. Мы знаем, что есть человек, который в образе Иисуса прошёл по одной из главных улиц. Но мы не знаем посыла. Либо это связано с определённой политической ситуацией в городе или в стране, либо с какими-то его внутренними переживаниями. Сам он говорит, что смысла в этом нет. Но как может отсутствовать смысл в факте того, что ты облачился в одеяния Иисуса Христа, самого узнаваемого человека в истории, и идёшь в нём? Если ты делаешь такой жест. Это по определению не может быть бессмысленно.
Мне, конечно, стало очень любопытно. Я даже первым дело написала Илье «ВКонтакте»: «Чувак, ты что там, Иисусом заделался? Мне тут рассказывают про тебя и спрашивают». По моему первому впечатлению, это было какой-то внутренней шуткой с его стороны.

Илья Новиков, «Иисус Христос»
Это был первый подобный опыт, раньше я действительно «художественно выражался» в разных формах
Повторюсь, потому что ни в одной публикации толком не выделен этот принципиальный момент, о котором я каждый раз настоятельно прошу упомянуть: злого умысла, целей провокации и оскорбления у меня не было и нет. А оскорбиться можно очень многими вещами в мире, выйдемте на улицу, возможно, при должной жертвополагательной сноровке, оскорбиться, к примеру, архитектурой спальных районов или дорожными ямами. «Оскорбиться» на то и «-ся», что использует возвратную частицу, это значит, что действие предпринимается относительно себя самого самим собой. А кто я такой, чтобы запрещать людям так с собой поступать?
Как видишь, акция-неакция сводится к простому движению по городу в тряпье с деревяшкой на спине. Концепт состоял в отказе от дополнительных смыслов и вообще любого проявления автора. В течение этих двух месяцев я постарался изучить подводные камни в правовом поле, чтобы знать, какие могут быть ко мне вопросы. Мои действия предполагали все возможные реакции: от паники, желания меня избить и убить, задержания и обвинения по уголовной статье до принятия или даже безразличия. Любой из вариантов стал бы краской на том холсте, который предоставила ситуация искусства. Как показала практика, краски были разные, но коричневой оказалось больше.
Люди, немного знакомые с современными (и не очень) процессами в искусстве, могут вспомнить о бессюжетном кино или экспонатах без аннотации в музеях, где автор отказывается от того, чтобы быть автором. Но зритель «старой закалки» уверенно ищет глубокий смысл, растрачивая драгоценные силы зазря. Хочу лишь заметить, что в моём концепте «акция» как именно процесс искусства началась не в момент моего переодевания, а с первой реакции на меня. И, соответственно, пока мы с вами будем обсуждать то, что мы обсуждаем, акция будет продолжаться. Браво, господа художники!