«Шрифт Брайля попросту не нужен»

До 2007 года Александр Монтов вёл, как он сам признаётся в одном из видеороликов, «рискованный образ жизни» и был активным членом байкерского сообщества. Однако девять лет назад он полностью лишился зрения, а затем, благодаря своим невероятным воле и характеру, начал заниматься кинематографом. Сегодня Монтов — единственный в мире незрячий кинорежиссёр. В Пермь он приехал для того, чтобы в рамках проекта «Видеть сердцем» презентовать в киноцентре «Премьер» свой фильм «День», основанный на реальных событиях и повествующий о жизни трёх слепых друзей. Днём накануне показа в «Премьере» прошла тематическая пресс-конференция под названием «Безбарьерная среда в досуге и культуре: возможна ли?» В ходе неё выяснилось, что Александр Монтов интересен не только как режиссёр, но и как сторонник крайне смелой и радикальной точки зрения на само понятие инвалидности. Поэтому после конференции мы не упустили шанса подробнее пообщаться с ним об этом.
Я ничем не отличаюсь от любого другого незрячего: то, что для вас просто речь, для меня
Александр Монтов, из выступления на пресс-конференции— целый спектр интонационных переливов, которые я очень тонко чувствую. Если человек фальшиво говорит, это соответствует тем или иным мимическим реакциям, определённой моторике тела. Чётко чувствуется— искренен ли человек перед камерой. Люди, которые не привыкли со мной работать, этому удивлялись. Я чётко знаю, что в кадре. Это основная задача: простроить картинку так, какова она в моей голове. По звуку. И интуитивно. Бывает, что мы с монтажёром сидим, он монтирует сцену и мы начинаем работать. Дальше происходит погружение вплоть до того, что я указываю ему количество кадров в переходах от сцены к сцене.
Это тоже любопытно, но начнём с другого: кино как таковым вы давно занимаетесь?
Вы ослепли девять лет назад, но вплотную заниматься режиссурой стали шесть лет назад. Как вы восстанавливались и как за такой относительно короткий срок снова смогли взяться за съёмки?
Мы включим его в интервью, но не факт, что все читатели его посмотрят. Поэтому всё же интересно, что происходило с вами за те три года
Вообще в вашей фильмографии сейчас много работ?
Ну, а что касается фильма «День», который вы представляете в «Премьере»? Было бы глупо просить вас его пересказать, но вы указываете, что он основан на реальных событиях: могли бы вы рассказать о судьбах тех людей, которые стали прототипами героев?
Нужно, чтобы на местных каналах были какие-то анонсы тех же кинопоказов: «Дорогие незрячие, приходите по такому-то адресу за тем-то и тем-то». Ведь в каждом городе есть свои телеканалы, по закону они обязаны какую-то часть времени выделять под социальную рекламу. Я много езжу по стране, но я такого пока нигде не встречал. Такое если и происходит, то шёпотом, из уст в уста. Может, незрячие и пришли бы, но просто не знают, что их ждут.
Александр Монтов, из выступления на пресс-конференции
Вы рассказывали, что, когда приходите на киносеансы для слабовидящих как зритель, часто можете оказаться один в зале. Что становится причиной этому
Ну, это уж совсем непонятно
Но ведь тут всё та же проблема недостатка информации

Вся наша конференция строится вокруг одного вопроса: что мы делаем для слепых людей? Но это палка о двух концах. Можно сколько угодно встречать слепых хлебом-солью, но, если человек не хочет подняться с дивана, ему в этом никто не поможет. Почему-то никто не говорит о том, что делать нужно не только для слепых
Александр Монтов, из выступления на пресс-конференции— что сами слепые должны что-то делать. Девять лет назад я полностью потерял зрение. Я не владею шрифтом Брайля, я ничего не понимаю в той жёлтой тактильной плитке, которой выложили всю Москву. Это не мешает мне ориентироваться и абсолютно нормально жить, у меня в Москве своя киностудия, я снимаю кино. И не потому, что я такой молодец,— это может любой слепой. А потому, что надо начинать с себя, а уже потом требовать от окружающих что-то. Более того— я в некоторой степени против этого. Однако я очень благодарен людям, которые что-то делают в этой сфере, и порой делают вопреки,— я знаю это, потому что очень плотно занимался проблемой доступной среды. Если говорить проще: слава богу, к счастью, это мир здоровых людей, а не мир колясочников и слепых. И этот мир не только должен что-то постоянно давать инвалидам, зачастую формируя в них иждивенческую позицию,— они сами должны что-то делать. Чтобы люди с ограниченными возможностями чувствовали себя полноценными, они должны адаптироваться к этому миру, а не пытаться его прогнуть под себя. Остаётся надеяться, что в нашей стране будет уделяться больше внимания образовательной деятельности. Программа «Доступная среда» сделала своё хорошее дело. Когда я ослеп девять лет назад, на меня смотрели в магазине как на инопланетянина. Сейчас всё это популяризуется, жить стало проще. Но более важен всё равно человеческий фактор. Возможно, правильнее нанять волонтёра, чем раздолбить всё здание и за бешеные деньги выложить полы шероховатой тактильной плиткой. Которую я даже искать не буду, потому что мне это дискомфортно. Так что, я считаю, незрячие люди должны заниматься самообразованием и социализироваться.